Причём в данном случае «в Госдуме» означает не одинокого депутата, правдами и неправдами ищущего публичности в «Яндекс.Новостях», а отчёт профильного комитета — по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды.
Аргумент, разумеется, выдвигается геополитический: в условиях санкций и противостояния с Западом промышленность «целесообразно освободить от потерявших актуальность международных обязательств».
А национальной экологией, по мнению одного из лоббистов этой инициативы, зампреда комитета Георгия Арапова, можно заниматься по принципу «сами с усами» — «и без международных договоров».
Впрочем, по последовавшему комментарию первого замглавы указанного комитета Вячеслава Фетисова, на самом деле выходить ниоткуда Россия не собирается и «продолжит выполнять все свои обязательства».
«Роль России в этом процессе [борьбе с изменением климата. — прим. ESG World] уникальна: её природные экосистемы являются ключевыми в решении климатических проблем всей планеты».
Вячеслав Фетисов
Он же дал понять, что в будущем в нашей стране рассчитывают на участие в глобальном рынке углеродных единиц — этот аргумент, вероятно, занимает не последнее место.
«Россия — глобальный экологический донор, <…> почти половину территории России занимают леса, поглощающие значительные объёмы парниковых газов», — отметил Вячеслав Фетисов.
Чуть позднее на эту тему высказался и глава комитета Дмитрий Кобылкин, до недавнего времени глава Минприроды — правда, более обтекаемо, не опровергая однозначно возможность выхода.
«Россия будет последовательно и прагматично придерживаться стратегии по достижению нашей страной углеродной нейтральности. <…> При принятии решений мы будем руководствоваться не эмоциями, а холодным и трезвым рассудком».
Председатель комитета Госдумы по экологии Дмитрий Кобылкин
В Минэкономразвития в свою очередь выступили более однозначно: как заявил первый замминистра Илья Торосов, Россия «по-прежнему должна придерживаться взятых на себя обязательств в рамках этих соглашений [Парижское и Киотское. — прим. ESG World».
По его словам, вне зависимости от политической конъюнктуры климатические цели — «общие для всех стран, потому что атмосфера политических границ не имеет».
С этим, конечно, трудно не согласиться, хотя последние события показывают, что климатическая тематика далеко не свободна от политики.
Главный лоббистский орган крупного бизнеса, Российский союз промышленников и предпринимателей, также выступил против выхода России из Парижа.
По словам вице-президента объединения Александра Варварина, санкций за невыполнение целей нет, и обрубать себе возможности международного сотрудничества и продвижения интересов — «представляется преждевременным».
Вывод: судя по текущим заявлениям, вопрос о выходе не стоит, но и с повестки не снимается. Хотя тот факт, что о такой возможности заговорили на серьёзном уровне, сам по себе показателен.
Что значит Парижское соглашение для России? Со вступлением России в этот договор, напомним, связаны сразу несколько программных документов нашей страны.
Согласно указу «О сокращении выбросов парниковых газов», к 2030 году эмиссия парниковых газов России должна снизиться до 70% к уровню 1990 года.
А Стратегия низкоуглеродного развития в рамках целевого сценария предполагает к 2050 году снижение эмиссии на 60% от уровня 2019-го и на 80% от 1990-го.
На углеродную нейтральность наша страна планирует выйти к 2060 году — такой же ориентир установил, например, Китай. США, Япония, Евросоюз и ряд других стран нацелились на 2050 год, Индия — на 2070-й.
