Во-первых, страны-участницы G7 договорились прийти к «преимущественно декарбонизированным» национальным секторам электроэнергетики к 2035 году. Что именно кроет под собой эта формулировка, не уточняется.
Во-вторых, впервые на уровне этого объединения объявлено о поэтапном отказе от угольной генерации — причём комментаторы особо отмечают лингвистические различия с итоговым документом COP26.
Использована более жёсткая формулировка phase-out вместо phase-down, хотя суть плюс-минус та же, сроки ни там, ни там не приводятся.
В-третьих, запущена водородная программа G7 Hydrogen Action Pact, призванная ускорить развитие водородной энергетики через создание нормативно-правовой базы, стандартов и так далее.
К слову, как недавно писали в Центре энергетики «Сколково», ключом к формированию глобального водородного рынка станет создание системы международной сертификации водорода.
В-четвёртых, условлено добиваться «высокой декарбонизации» дорожного сектора к 2030 году через «серьёзное увеличение» доли электрокаров в коммерческом транспорте, «ускорение отказа» от продаж новых машин на бензине и дизеле и так далее.
В-пятых, страны G7 договорились к 2025 году удвоить климатические финансирование для адаптации развивающихся стран, хотя, как мы уже писали , все прошлые цели так и остались не выполнены.
В-шестых, решено разработать общепризнанную дефиницию стали и цемента «с почти нулевыми выбросами парниковых газов» для содействия декарбонизации промышленности.
В-седьмых, министры подтвердили намерение своих стран прекратить прямое государственное финансирование углеводородных проектов к концу этого года, причём Япония присоединилась к этой инициативе впервые. Ключевое слово тут — «прямое».
Из основного на этом, пожалуй, всё.
